– Ты такой же, как раньше, – заверил его робот. – Когда ты платишь огромные деньги за то, чтобы тебя разобрали и собрали заново в трансмиттере между Марсом и Землей, с тобой происходит почти то же самое.

– Я всегда предпочитал простые удовольствия в жизни, – признался Фарго. – Немножко приключений, масса любви, собственный космический корабль и уединение для личных дел.

– Полное уединение? – поинтересовалась Олбани.

– Только вместе с тобой, дорогая. Ты не возражаешь, если я попрошу тебя повторить специальный тест для подтверждения моей личности?

Когда Олбани прильнула к нему в долгом поцелуе, Джефф и Норби на цыпочках вышли из рубки и перешли на корабль Первого Ментора через состыкованные воздушные шлюзы.

– Нужно на время оставить их вдвоем, – сказал юноша. – В конце концов, они спустятся с небес на Землю… то есть на Джемию.

Первый Ментор серьезно посмотрел на него своими тремя глазами.

– А ты, Джефф. Ты невредим?

– Лучше спросить у Норби.

– Ты такой же, как всегда. Правда, я не могу поручиться за твой банк данных – я имею в виду клетки твоего мозга.

Джефф улыбнулся. Он был не в силах объяснить, каково стать Моносом, даже на короткое время.

– Ты выглядишь немного по-другому, – заметил Первый Ментор. – Когда ты прибыл на Джемию, я подметил на твоем лице особенное выражение. Сейчас оно исчезло.

– Наверное, я понял, как здорово быть просто самим собой. Раньше мне хотелось быть в двух местах одновременно, и пришлось выбирать, а в результате испортилось настроение.

– Когда мы улетали из Космической Академии? – тихо спросил Норби.

– Да. Но теперь это уже не имеет значения. Самое главное – оставаться живым и радоваться жизни. Бедный Монос!

– Почему ты жалеешь Моноса? – спросил робот. – Этому младенцу еще повезло встретиться с нами. Иначе он мог бы превратиться в настоящего монстра или, во всяком случае, в здоровенного юного хулигана.

Джефф покачал головой.

– Я жалею его, потому что он еще не понимает, чем жизнь отличается от смерти. Надеюсь, Норби, твое пророчество окажется верным, и Монос сумеет найти лазейку в следующую Вселенную, а также поможет другим существам попасть туда.

– Не беспокойся. Разве я уже не говорил тебе, что ты слишком часто беспокоишься за других? Пусть Старейшая Драконица учит Моноса. Ты сделал все, что мог.

– Наверное, – Джефф вздохнул. – Теперь дело за Ее Высочеством. Я уверен, она будет хорошей учительницей для Моноса.

– Не сомневаюсь, – согласился Первый Ментор, повернувшись к приборной панели своего корабля. – Она весьма грозная и суровая леди.

Вскоре корабль мягко опустился на лужайку перед замком Менторов. Великая Драконица уже знала последние новости, переданные ей по радио.

– Отец, я вернусь на вечеринку вместе с Джеффом, – сказал Норби. – Ты не возражаешь, если мы не будем ждать, пока ты закончишь свои дела?

– Отправляйтесь туда. А я тем временем составлю подробный отчет для нашего главного компьютера. Как-никак, это историческое событие для Джемии.

– Пожалуй, самое историческое в моей жизни, – заметил Джефф, когда Норби поднял его на антиграве и поплыл к дворцу Великой Драконицы. – Как говорит Фарго, дайте мне жить проще. Я жду не дождусь, когда наконец смогу улечься на настоящую травку и смотреть в безоблачное небо…

– Я тороплюсь, Джефф.

– Ты слишком торопишься! Смотри, куда летишь!

– О-опс!

Норби не успел затормозить и перелетел через праздничное поле, где снова собрались драконицы. Робот развернулся в воздухе и помчался назад, в последний момент отпустив Джеффа перед столом Великой Драконицы.

Во всяком случае, так он утверждал впоследствии и всячески отрицал свою вину в том, что юноша приземлился в неправильном месте.

«Неправильное место» оказалось огромной чашей с пуншем, стоявшей в центре стола.

Великая Драконица вытерла пунш, выплеснувшийся на ее лучший парадный плащ. В приступе раздражения она даже выдохнула маленький язычок пламени, но потом помогла Джеффу выбраться из чаши и отряхнуться.

– Мой дорогой юный герой, – торжественно произнесла она. – Я одолжу тебе свой запасной парадный плащ, так как тебе несомненно придется снять эту мокрую одежду.

– У меня есть запасной костюм в чемодане, мэм, – ответил Джефф, возмущенно глядя на Норби.

– Однако нет запасных носков, – заметил робот.

– Все будет о’кей, даже если ты снимешь ботинки и носки, – Заргл питала слабость к земному выражению «о’кей». Маленькая драконица ткнулась носом в мокрый китель Джеффа и слизнула теплым язычком несколько капель пунша с его шеи.

Норби принес чемодан. Когда Джефф собрался удалиться в ближайший коридор и там переодеться, Великая Драконица положила тяжелую лапу ему на плечо.

– Переоденься здесь, мой друг. Олбани осталась на «Многообещающем» вместе с Фарго, поэтому ты можешь не смущаться.

– Но вы же все женщины…

– Да, но мы принадлежим к другому биологическому виду, – с невинным видом ответила Великая Драконица и подмигнула Заргл. – К тому же, это зрелище будет поучительно для нашей молодежи.

Все драконицы собрались вокруг. Смущенный юноша уже не мог ускользнуть, а Норби решительно отказывался помочь. Маленький робот металлически захихикал и протянул ему запасной парадный плащ Великой Драконицы.

Джефф переоделся под плащом и подошел к столу босиком.

Небо казалось прекрасным. Просто поразительно, как мало времени прошло с тех пор, как они с Норби полетели спасать Фарго. Приближался рассвет, но кадет чувствовал себя так, как будто стал старше на несколько столетий.

– Джефф, – Заргл с печальным видом опустилась рядом с ним. – Я едва успела познакомиться со своей прабабушкой, а теперь ее больше нет с нами.

– Такова жизнь. И такой конец лучше для нее, чем для большинства стариков, к какому бы биологическому виду они не принадлежали. Она чувствует, что достойно завершает свою жизнь. Мне остается только надеяться, что когда-нибудь я буду чувствовать то же самое.

– Джефф Уэллс! – крикнула Великая Драконица с другой стороны стола. – Мой праздничный вечер почти завершился. Полагаю, твой любезный брат уже не успеет порадовать нас своими новыми песнями. Почему бы тебе не спеть самому?

– Давай, Джефф, – поддержал Норби. – Только не позволяй своему баритону подниматься до визгливого тенора. Если бы ты последовал моему совету и занялся вокальными упражнениями… – робот замолчал. – Прошу прощения. Я опять начинаю давать советы и критиковать тебя.

Джефф крепко прижал к себе бочкообразный корпус Норби.

– Можешь говорить все, что тебе вздумается. Ты нужен мне. Ты самый лучший друг, которого я могу себе представить.

– Когда закончишь объясняться в любви, не забудь про песню, – сказала Великая Драконица. – Тебя почти не было на празднике, а скоро ты вернешься в свою Солнечную систему.

Она прикоснулась к Джеффу и продолжала телепатически:

«У меня нет слов, чтобы выразить тебе нашу благодарность за спасение Джемии. Кроме того, ты помог моей маме…»

«Это она помогла мне. Она заняла мое место. Но она сама захотела уйти с Моносом».

«Я знаю. Как бы то ни было, спасибо тебе».

– Мы ждем, Джефф! – воскликнула Заргл, окруженная другими молодыми драконицами. – Спой нам!

Неожиданно юноша понял, что Норби исчез. Он растерянно оглянулся вокруг, подозревая самое худшее.

– Кто забрал Норби? Неужели Монос вернулся за ним?

– Мы ничего не заметили, – пробормотала Заргл.

– Монос! – завопил Джефф. – Что ты сделал с Норби?

Послышался громкий всплеск.

– Норби!

– Я решил быстро слетать туда-обратно через гиперпространство, но кажется, немного не рассчитал… – Норби поднялся на антиграве из чаши с пуншем и завертелся, разбрыгивая сладкие капли во все стороны.

Из пасти Великой Драконицы вырвался глубокий вздох, сопровождаемый клубами дыма.

– Это в высшей степени необычный день рождения! Но по крайней мере, мама почтила меня своим присутствием, хотя и ненадолго. Хорошо, что ее сейчас нет: она всегда питала неумеренное пристрастие к праздничному пуншу.